Что делать в Мурманской области, когда в командировке выдается свободный день? С развлечениями в регионе дело обстоит не лучшим образом. Таксист по имени Мурад, который вез меня от вокзала в Апатитах до гостиницы, долго размышлял над моим вопросом: «Что у вас можно посмотреть, куда сходить?» – и под конец выдал: «Кафе есть... дискотека есть, но это по выходным». Впрочем, более «продвинутые» аборигены вскоре вспомнили, что в паре сотен километров к северу расположен город Ловозеро – столица Русской Лапландии. Здесь, выражаясь чиновничьим языком, «регион компактного проживания коренного малочисленного народа саами». Национальный культурный центр саами.Очевидно, редкий гость Кольского полуострова добирается до таких отдаленных местечек, как Ловозеро. С транспортом напряженка: пришлось ехать через Оленегорск и Ревду на перекладных. Пока мчались по шоссе среди безмолвной тундры, навстречу попалось всего с дюжину встречных автомобилей и один ржавый остов в кювете. Спустя несколько часов старенький «львовский» автобус, покачиваясь на ямах и рытвинах, въехал в Ловозеро и притормозил у колоритного здания: вроде бы обычная серийная «блочка», но сбоку – декоративная пристройка в виде саамского чума. Сомнений быть не может – я на месте. Провести небольшую экскурсию по лапландской столице вызвалась Ольга Егорова – настоящая кольская саами. Первым делом она объяснила, что правильно говорить именно «саами», а не «саамы». Ольга утверждает, что представителей ее народа на самом деле гораздо больше, чем гласят официальные данные. Кто-то по старой советской привычке называется русским, кто-то просто отказывается переписываться... По ее прикидкам, в самом Ловозере живут около трех сотен саами, здесь же сосредоточено большинство родовых общин. Что ж, нет оснований не доверять моему проводнику, ведь она – работник Национального культурного центра и знает всех своих соплеменников и земляков чуть ли не в лицо. Во всяком случае по пути к краеведческому музею Ольга здоровается с каждым встречным. Мы ходим по пустынным залам, где выставлена саамская экспозиция. Народные костюмы, находки археологов, продукция местных ремесленников, исторические документы, фотографии... Ольга то и дело указывает на персонажей: «Вот это мой прадед... это сестра моей бабушки... Здесь вся моя семья жила. Я вообще-то из Мурманска, но прошлой осенью переехала в Ловозеро. Хотелось работать в культурном центре, быть ближе к корням», – рассказывает Ольга. Впрочем, подобных «возвращенцев», особенно среди молодежи, практически нет. «Наверное, я одна такая чокнутая», – шутит моя спутница. Помните книжку про Сампо-лопаренка и мультфильм про Снежную королеву? Они породили стойкий стереотип: саами – это такие черноволосые и коренастые аборигены с раскосыми глазами, которые живут в чумах, ходят в шубах с капюшонами и пасут оленей. Как это часто бывает, литературный образ несколько отличается от действительности. Уральские корни во внешности кольских саамов выдает разве что слегка «северный» разрез глаз. По большей части они все-таки европейцы и мало отличимы от ближайших «родственников» — финнов и карел. Хрестоматийные шубы саами и вправду носят, когда в тундре ударяет трескучий мороз. Но обычно предпочитают все-таки легкие куртки-пуховики или теплый камуфляж. А вот оленеводство – это действительно основной промысел для саами. В Лов-озере даже есть специализированное профессиональное училище, единственное в России. Олений гуляш или колбаса – вполне привычные блюда в ловозерских столовых и кафе. Нежное мясо, отдаленно похожее по вкусу на баранину, едят с будничным видом. «Это наша живая национальная традиция», – объясняет мне Ольга Егорова. Вообще отношение к своим традициям у саами очень трепетное. Неподалеку от города находится Сейдозеро – священный водоем. Вокруг него особенный микроклимат, а на дне найдены остатки каких-то древних построек. «О, так ведь это отличная туристическая «фишка»! Вы же можете придумать какие-нибудь легенды про лох-несских чудовищ, построить гостиницы, рестораны и зарабатывать деньги», – вслух размышляю я. «Ну уж нет, – отрезала Ольга, – это священное место, где молились наши предки. Только туристов там не хватало». На обратном пути к Мурманску мы заехали на стоянку оленеводов «Самь Сыйт» (в переводе – «жилище саами») в двух десятках километров от Ловозера. Рядом с воротами стоят гусеничный вездеход и пара снегоходов, чтобы патрулировать пастбища. На флагштоках – российский триколор и причудливый саамский флаг. А за оградой... несколько чумов и их приветливые обитатели. Правда, самих северных оленей увидеть не пришлось – их выгнали пастись в тундру. Оленеводы с удовольствием знакомят приезжих со своим бытом. Вот центральный чум. За последние несколько сотен лет он не сильно эволюционировал. Все тот же каркас из тонких стволов, все тот же дымоход в виде дырки на верхушке, все те же оленьи шкуры на полу... Разве что накрывается все это практичным брезентом. Чуть поодаль стоит кувакса. По конструкции – тот же чум, но «мобильный», его можно быстро разобрать и перенести на другое место. На стоянке есть и миниатюрный зоопарк местной фауны: в клетках сидят лисы, песцы и ручной ворон. Но это, конечно, зрелище для туристов. «Самь Сыйт» удобно расположен близко к трассе, и сюда нередко приезжают любители экзотики – поглазеть на повседневную жизнь саами. Пока вполне безобидные для оленей лисицы сидят в клетке, на воле бродят главные враги пастухов: медведи, волки и росомахи. Эти зверюги создают едва ли не столько же проблем, сколько браконьеры. Причем если косолапых можно отстреливать по лицензии, то росомах – не тронь, они занесены в региональную Красную книгу. Впрочем, оленеводы давно добиваются отмены охранного статуса для росомах, потому что в последнее время их расплодилось слишком много. Работа с оленями – занятие на любителя, если не сказать больше. Средняя зарплата тут около 10 тысяч рублей. Столько же получают, к примеру, грузчики или сторожа, но они ночуют дома с семьями, а не в чуме посреди снежной целины. В оленеводы идут в основном саами, просто потому что по-другому не представляют себе жизнь. «После перестройки можно было переехать в Норвегию, Финляндию или Швецию, где тоже живут саами. Но практически никто не уехал. Здесь наш дом и наша земля», – с улыбкой разводит руками Ольга.
