В Михайловском замке открылась первая за пятьдесят лет масштабная ретроспективная выставка «Фёдор Васильев. К 175-летию со дня рождения».
Что человек может привнести в мир за 7 лет работы? Он начал рисовать в 14, а ушёл в мир иной в 23. Те лирическое пейзажи на выставке из Русского музея, Третьяковской галереи и Саратовского музея им. А. Н. Радищева рассказывают о его постоянном стремление к жизни.
Если попросить перечислить крупнейших русских пейзажистов XIX века, многие назовут Шишкина, Саврасова, Поленова, Левитана. Или Куинджи. Или Айвазовского. Выбор зависит от личных вкусов и пристрастий в живописи. Но вряд ли кому-то сходу припомнится Фёдор Васильев. А между тем специалисты называют этого художника с такой распространённой и оттого не очень-то запоминающейся фамилией подлинным гением в области пейзажа.
Но кто он такой, этот Федор Васильев?
Его отец, мелкий канцелярский служащий жил в невенчанном браке с мещанкой Ольгой Емельяновной Полынцевой, и оттого их старшие дети – девочка Евгения и мальчик Федор – не имели законного права ни на отцовское отчество, ни на его фамилию. Потом семья переберётся в Петербург, родители повенчаются и двое их младших сыновей Александр и Роман, таким образом, будут уже законными детьми. Однако с Федором так тяготившая его «печать незаконнорожденности» останется на всю жизнь. Его страшно морально угнетало, что в полученном паспорте вместо отчества «Александрович» ему, незаконнорождённому, вписали «Викторович».
Одна из картин Васильева так понраатся графу Павлу Сергеевичу Строганову – крупному меценату, что он стал всячески опекать 17-летнего самородка, снабжая его средствами и приглашая подолгу гостить в своих имениях. Так мальчик из бедной, почти нищей семьи под покровительством блистательного Строганова приобретёт светский лоск и аристократические манеры.
Наблюдательному Репину этот развязный субъект не понравился сразу: нахален, насмешлив, самоуверен. Откуда только такие берутся?! Репин сердился и одновременно изумлялся: ведь говорят, он беден, этот Васильев, а вечно надушен, идеально подстрижен и одет как самый заправский франт – в цилиндре, дорогом сюртуке, лайковых перчатках. И Репин решил держаться от этого типа подальше. Да только обаятельный Федор Васильев почему-то надумал сойтись поближе именно с ним. И, если бы не это, возможно и не было бы «Бурлаков на Волге» — деньги на волжскую экспедицию дал Васильеву его покровитель, граф Павел Строганов.
Излюбленными мотивами картин Васильева становились «пограничные» состояния природы: перед грозой и после дождя, рассветы, закаты.
Они наполнены то тревожным настроением, то легкой грустью или созерцательностью.
Художник был очень близок к натуре и точно передавал мимолетное состояние природы. Очень интересно рассматривать находящиеся рядом картины природы до и после грозы.
С удивлением я увидела и городской пейзаж — «Иллюминация в Петербурге». Художнику явно стало интересно поэкспериментировать с ночным освещением и показать волшебство сказочного преображения города в огнях иллюмиации.
Я впервые увидела на выставке его карандшные рисунки — точность штрихов, создающих необыкновенные пейзажи — это не наброски, это что то мимолетное, которому сам художник, возможно, и не придавал значение.
Один из шедевров живописи второй половины XIX века – картина «Оттепель». Она такая русская — размытые дороги, просыпающаяся природа. Многие считали, что она лучше отражает Россию, чем «Грачи прилетели». Картину купил Третьяков, но для себя наследник престола, будущий император Александр III, заказал авторское повторение, сразу поместив её в Аничковом дворце. Именно эта картина сгубила юного художника — полученная на натуре простуда переросла в туберкулез.
Последние годы жизни Васильев провел в Крыму, постепенно привыкай к его природе. Появились даже морские пейзажи. Но ближе ему были болота. Именно его он изобразил на своей последней, незаконченной картине. «О болото, болото! Если б Вы знали, как болезненно сжимается сердце от тяжкого предчувствия. Неужели опять не удастся мне дышать этим привольем, этой живительной силой просыпающегося над дымящейся водой утра?»
Он был одарен он природы тонким художественным чутьем и стал предвестником импрессионизма в России
Фото Татьяна Бушманова /
