Рыцарей в Петербурге и его окрестностях стало больше.
Теперь доспехи и различные виды оружия Средневековья можно увидеть не только в знаменитом Рыцарском зале в Эрмитаже, но и в Царском Селе: в только что отреставрированном Арсенале с 24 августа открыта новая экспозиция.
В ее основе – коллекция императора Николая I, который, как известно, увлекался рыцарством. Одни называли его последним рыцарем Европы. Другие – просто солдафоном или мягче – «солдатом по образованию, по профессии и даже по внешности».
Еще будучи великим князем, император зачитывался романами Вальтера Скотта. Больше того – он посетил писателя, который жил в Шотландии в замке Абботсфорд. Впоследствии император повелел архитектору Адаму Менеласу перестроить барочный павильон Монбижу в Александровском парке в неоготическом стиле.
Николай I собрал уникальную коллекцию рыцарских доспехов и средневекового оружия, которая и разместилась в Арсенале. Впоследствии Александр II и Александр III дополняли собрание. В середине 1880-х годов коллекция была перенесена в императорский Эрмитаж. Согласно записям хранителя Эрмитажа Флориана Жиля, в коллекцию входили «сабли, шпаги и мечи, луки, колчаны и стрелы; копья, пики, алебарды и секиры; ружья и карабины; пистолеты, щиты; доспехи, шишаки и проч.; латы; кольчуги; седла, лядунки, самострелы, редкое и необыкновенное оружие русское, разное старинное редкое оружие, оружие и вещи американские, разные вещи, знамена и флаги». Обновленная экспозиция, которая возрождает замысел Николая I, создавалась ГМЗ «Царское Село» совместно с Эрмитажем.
– Когда мы начали работать над воссозданием экспозиции, обратились за помощью к Эрмитажу, – рассказала на пресс-показе директор ГМЗ «Царское Село» Ольга Таратынова. – Михаил Борисович Пиотровский благосклонно отнесся к нашей просьбе. Нам передали на временное хранение множество уникальных вещей, в том числе доспехи XVI века. Также экспозиция пополнилась и вещами, приобретенными нами на аукционах.
Центр экспозиции – восьмиугольный Зал рыцарей, куда посетители могут подняться по винтовой лестнице. Когда-то там стоял массивный дубовый стол, напоминая средневековую легенду о короле Артуре и рыцарях круглого стола. С той поры сохранилось только два стула с высокими спинками и обивкой красного бархата, которые можно увидеть внизу среди неоготической мебели и предметов интерьера. А в самом зале вместо стола – шатер турецкого султана. Верхние ярусы зала декорированы репликами средневековых доспехов и муляжами знамен. В оружии есть своеобразная красота. Но одно дело любоваться всеми этими булатными клинками или двуручными мечами в музее, сквозь стекло витрин. И совсем другое – представить себя на поле боя, в те времена, когда воины еще сражались лицом к лицу, когда не существовало оружия массового поражения, которым можно управлять дистанционно. Как водится на любой войне, каждая сторона считала правой себя. На стальной тулье сделанного в Иране шлема расположены медальоны с надписями на арабском языке – цитаты из Корана, прославляющие могущество аллаха. В том же зале выставлен австрийский палаш XVII века с надписями на немецком языке: «Турки мечом и огнем опустошают всю нашу землю» и «Помогай нам Бог сильной рукой их сдерживать».
В день открытия Арсенала для публики у стен еще одного неоготического павильона Александровского парка – Белой башни – реконструкторы показали фрагмент костюмированной карусели, устроенной в Царском Селе в 1842 году в честь серебряной свадьбы императора Николая I и Александры Федоровны. Эта карусель запечатлена на картине французского художника Ораса Вернье, которая представлена сейчас в Арсенале. Но в реальности, судя по воспоминаниям современников, все выглядело не так романтично, как на полотне. Воспитатель великого князя Константина Федор Литке оставил в своем дневнике запись о памятном празднестве:
«Кавалерам латы даны были из Арсенала. Все это прибрать и пригнать в неделю, дамам сшить себе костюмы. С ног все сбились. Но это еще не главное: надо было видеть этих несчастных, когда они влезли в железные футляры, не на них сшитые, совершенные мученики, и в этом состоянии должны были управлять лошадью. Кавалеристы записные признавались, что они совсем не покойны, тем более что и лошади не привыкли к таким фигурам. Государь, примеряя шлем свой, чуть не задохся. С его расположением к притечению крови к голове... Словом, тоска наполняла душу, пока все не кончилось!»
Участь рыцарей была нелегка. В этом убедился недавно бельгийский художник Ян Фабр, выставка которого «Рыцарь отчаяния – воин красоты» готовится сейчас в Эрмитаже. Он прогулялся по залам музея в рыцарских доспехах, которые привез с собой из Бельгии. Весили они примерно 20 кг (это не предел, были и гораздо более тяжелые), что не мешало ему преклонять колено перед шедеврами.
