Въездной туризм может стать одним из приводных ремней, которому по силам разогнать мотор российской экономики. Это ни для кого не секрет. Достаточно вспомнить, что в среднем каждый интурист, посещающий Россию, за неделю пребывания оставляет в закромах нашей Родины 1500 долларов. А если учитывать, что в прошлом году страну посетили несколько миллионов иностранцев, нетрудно представить, насколько они поспособствовали наполнению отечественной казны, нуждающейся в валюте, в том числе для оплаты внешнего корпоративного долга.
Новости, которые согревают душу
Если судить по некоторым частным проявлениям, в России хорошо понимают всё вышесказанное. Вот некоторые факты.
По телевизору рассказывают о том, что ослабление рубля пойдёт и уже идёт на пользу въездному туризму: для иностранцев в пересчёте на российскую валюту стремительно дешевеют местные товары и услуги.
Отечественные функционеры от туристической отрасли активно продвигают «Россию туристскую» на зарубежных саммитах. В то время как Николай Королёв, заместитель главы Федерального агентства по туризму работает на туристском форуме АСЕАН, шеф Ростуризма Олег Сафонов отправляется в деловую поездку в Мадрид, где представляет страну на одной из крупнейших мировых туристских выставок FITUR.
Преисполнены оптимизма новостные каналы в русскоязычном сегменте интернета. В них раз за разом муссируется информация о том, что Всемирная туристская организация (UNWTO) прочит «увеличение въездного потока в РФ на 4–5 процентов, в то время как мировые туристические центры прирастают на 1,5–2 процента в год». И конечно, не может не радовать сердца жителей Северной Венеции новость, что Санкт-Петербург претендует на право провести Всемирный саммит гастрономического туризма.
Итак, всё хорошо, прекрасная маркиза? Пока россияне из-за слабеющего рубля всё чаще отказываются от отдыха за рубежом, страна работает над экспортозамещением, ввозя интуристов и делая всё возможное, чтобы им и в будущем хотелось оставлять те самые пресловутые полторы тысячи долларов в неделю?
Попытаемся ответить на эти вопросы. Тем более что они напрямую затрагивают наполняемость именно петербургской казны. По той причине, что город вместе с Москвой делит звание Мекки российского туризма у иностранцев и в сочетании с ещё одной особенностью града на Неве, важность которой – в связи с нововведением в законах – читатель поймёт чуть позже.
Всё хорошо, всё хорошо!
Начнём со статистики, бравирующей «миллионами интуристов». Копнув чуть глубже броских заголовков, выясняем: по данным ФМС, за 9 месяцев 2014 года Россию посетили 14,8 миллиона иностранцев – на 7 процентов меньше, чем за аналогичный период 2013 года. Какие конкретные шаги предпринимаются для того, чтобы отрасль работала на подъём, а не на спад? Ответ шефа Федерального агентства по туризму господина Сафонова: «Начиная с 2011 года агентство по туризму реализует Федеральную целевую программу по развитию внутреннего и въездного туризма». Отлично.
Находим данные по программе. Благо они не засекречены. И узнаем, что объём финансирования ФЦП «Развитие внутреннего и въездного туризма» на 2011–2018 годы, которая должна была поднять привлекательность туризма в России на принципиально новый уровень, урезан с 338,9 млрд руб. до 139,5 млрд руб. – почти в три раза. Конечно, эти цифры известны Олегу Сафонову. И поэтому он, отвечая на вопрос о том, как обстоит дело с въездным туризмом, вновь рассказывает о благотворном влиянии «подорожания евро и доллара и падения курса рубля». И всё. Вслед за тем Сафонов переключается на перспективы туризма внутреннего.
Итак, что мы имеем в сухом остатке, если отвлечься от победных реляций?
Въездной туризм явно не на подъёме. Денег на рекламу позитивного туристического имиджа нашей страны за рубежом стало в 3 раза меньше.
Это понятно. Экономика России переживает не лучшие времена. Но тем не менее есть ли у страны внутренний ресурс, чтобы увеличить приток интуристов, а следовательно, и их денег? Да, есть. Он состоит в том, чтобы максимально облегчить для иностранцев формальности при получении российских виз. В результате те же европейцы, привыкшие путешествовать по странам Старого Света будто по своей родной квартире, станут чаще приезжать в тот же Питер, а не в Прагу. Помимо этого такое облечение формальностей нанесло бы мощный удар по недругам страны, которые тиражируют бред о «самоизоляции России». Пока же я не раз был свидетелем того, как немцы делали выбор в пользу Чехии только в связи с визовым вопросом.
«Чтоб страна цвела построже»?
С 16 января 2015 года, то есть за пару недель до того, как высокопоставленные российские функционеры стали активно рекламировать въездной туризм на двух крупнейших международных форумах, в России был введён в действие документ, напрямую касающийся данной темы. Речь о совместном приказе ФМС, ФСБ и МИД РФ (регистрационный номер в Минюсте – 35543), который предусматривает новую форму визовой анкеты для иностранцев, желающих посетить Российскую Федерацию. С 16 января 2015 года иностранцы, сдавая указанную анкету в консульское учреждение РФ, должны заполнять в том числе пункты 11 (точный адрес постановки на учёт по приезде в РФ) и 12 (маршрут предполагаемого пребывания).
Напомнив, что в середине января правительство приняло дополнительное постановление, дающее право принимать решение о запрете на въезд в РФ сразу девяти (!) отечественным министерствам и ведомствам, рассмотрим, чем приказ № 35543 важен для въездного туризма, в частности, в связи с особенностями конкретно Петербурга.
Во-первых, иностранцы, сужу по жителям Германии, получив сведения об ужесточении въездного режима (но ещё не имея информации о том, насколько круто будет поставлен контроль за соблюдением пунктов 11 и 12 и к какой ответственности может быть привлечён их – подчеркну: невольный! – нарушитель), предпочитают пока отказываться от туристического посещения России, делая выбор в пользу других более дружелюбных держав. Даже если не брать в расчёт привычки европейцев к свободе передвижения, а также радостно подхваченного западной прессой слуха о «возрождении шпиономании в духе советских времён» – имеются другие обстоятельства, беспокоящие зарубежных туристов. И касаются они в том числе северной столицы. Не выходит ли так, что мы упомянутым приказом отсекаем от России самых богатых частных путешественников? Тех, кого тут именуют «спонтанными»? Простой пример: многие мои состоятельные знакомые, граждане ФРГ, раньше приезжали в Питер как к себе домой (почти). Выбирали отель уже на месте, руководствуясь сиюминутным порывом, или «кочевали» из одного в другой. А теперь? Смотрим пункт 11. Будет ли немецкое желание, скажем, поменять отель нарушением российского визового режима? Вполне возможно, будет.
Во-вторых. Как известно, окрестности Петербурга богаты достопримечательностями едва ли в меньшей мере, чем сам мегаполис. Допустим, до 16 января 2015 года тот же гражданин Германии мог выбирать маршрут знакомства с достопримечательностями абсолютно свободно. К примеру, вышел на Невский – и выбирай себе автобусную экскурсию: то ли в Пушкин, то ли в Павловск, то ли в Гатчину, то ли в Новгород. Или вообще – по городам Золотого кольца России. Теперь смотрим пункт 12 вышеозначенного приказа. Представим: вы принимаете немца, который указал в визовой анкете Петербург и окрестности. Вы не знаете о новых правилах и из лучших побуждений приглашаете гостя вместе съездить в Гатчину. Нарушение визового режима? Так и есть. Причём затронет оно в том числе и принимающую сторону, ибо она несёт ответственность за приглашённого.
Конечно, всё вышеизложенное можно рассматривать и на позитивной волне. Так, допустим, деньги, сэкономленные на создании позитивного образа России среди потенциальных интуристов, можно инвестировать, например, в развитие импортозамещения в продовольственной сфере. Снижение притока иностранных туристов в связи с ужесточением въездного режима для иностранцев – пусть даже это беспокоит ныне представителей многих отечественных турфирм – позитивно уже хотя бы потому, что больше раздолья останется на родных просторах россиянам, предпочитающим «Европам» внутренний туризм. Не говоря уж о заслоне для шпионов. Но вряд ли всё это благотворно для российской экономики, каким бы ни был курс рубля. О том, справедливо ли такое утверждение и если да, то насколько, мы узнаем в начале будущего года, когда Госкомстат опубликует данные о въездном туризме по итогам 2015-го.
Антон Шандоров, корреспондент «НВ» в Германии
взгляд из россии
Каждый тянет на себя
Как ни обидно читать такое про нашу страну, но всё это – что касается виз и вообще разного рода режимов для иностранцев-туристов (иностранцы-мигранты – тема отдельная) – чистая правда.
В советское время каждый западный турист, будучи желанным гостем, о комфорте которого круглосуточно заботилась вышколенная служба «Интуриста» и сеть валютных магазинов «Берёзка», в то же время считался потенциальным шпионом. За минувшие четверть века в стране поменялось многое, но одно осталось неизменным: ведомственная разобщённость.
Если Федеральное агентство по туризму, другие экономические ведомства, власти столичных градов, городов Золотого кольца и Сочи кровно заинтересованы в приваживании интуристов с их полутора тысячами долларов и будущими добрыми откликами в интернете о нашем гостеприимстве, то упомянутые в статье ФСБ и ФМС думают не о туризме, а об охране рубежей, а также учёте и контроле каждого иностранца, эти рубежи пересекающего. Чуть на отшибе от этих ведомств стоит МИД, который, конечно же, за расширение связей, но при условии, что каждый потенциальный гость расскажет о себе всю подноготную в визовой анкете, которую нужно заранее подавать и долго ждать решения. А когда каждый государственный орган решает свою собственную задачу, у силовых и контролирующих ведомств это получается куда лучше, чем у ведомств экономических.
В чём смысл контроля за местом проживания туриста? Всё в том же: «А вдруг он шпион?» Съедет из гостиницы неизвестно куда, ищи его потом. Конечно, он не будет сыпать яд в колодцы с водой и поджигать хлеб на колхозных полях – это несовременно. И фотографировать расположение воинских частей тоже ни к чему – со спутников всё давно сфотографировано. Но всё равно лучше его заранее предупредить, чтобы жил только там, где заранее указал, и не отклонялся от согласованного маршрута перемещений.
Возможно, заинтересованные ведомства обосновывают ужесточение порядков для интуристов не только заботами о безопасности страны, но и желанием отплатить Западу той же монетой. Они нам визовый режим – и мы им визы, они требуют указывать гостиницу, где наш турист остановится, – и мы того же требуем. По-человечески такие чувства понятны, но вот с позиций политики и бизнеса это бессмыслица. Европейские страны долго боялись незаконной миграции с территории России (и имели для этого некоторые основания, к счастью не оправдавшиеся). Нам неконтролируемая миграция жителей ЕС не грозит. Несколько лет назад после долгих споров и уговоров погранслужба разрешила 72-часовое безвизовое пребывание в России круизных туристов. Число заходов зарубежных лайнеров в Петербург выросло после этого в несколько раз – и при этом никаких диверсантов, никакой незаконной миграции… Благо подавляющее число нелегальных или нарушающих режим пребывания мигрантов прибывает в Россию из стран, с которыми у нас нет визового режима. Создавая трудности для потенциальных туристов, мы наказываем не наших недоброжелателей и их страны, а, напротив, людей, которые относятся к нам с некоторой симпатией, – иначе бы они и не планировали приехать к нам.
Впрочем, всё может быть ещё проще. На федеральном уровне запланировало сокращение в этом году на 10–15 процентов МВД и ряда других силовых ведомств, включая ФМС. Но если на их плечи ложатся новые заботы – контроль за проживанием и перемещением туристов, – то и сокращать их нелогично. И визовые службы в посольствах и консульствах РФ за рубежом тоже нужно усиливать. Хотя, если бы Россия ввела в одностороннем порядке предельно упрощённый визовый режим для туристов, можно было не только заработать, но и сэкономить миллиарды рублей.
