22 года назад в испанском городе Бильбао открыли музей. И из мелкого портового городка он превратился в культурный центр Европы. Как другие города пытаются повторить этот успех и с чего начать Твери, чтобы стать привлекательной для туристов, на лекции в Институте Сервантеса и в интервью «Известиям» рассказал Хосе Мариа Луна Агилар. Он управляет тремя музеями в Малаге: Домом-музеем Пабло Пикассо, коллекцией Русского музея и Центром Помпиду.
В 1997 году в портовом испанском городке Бильбао открылся филиал музея Гуггенхайма, необыкновенное здание для которого спроектировал американский архитектор Фрэнка Гери. Следствием этого стало то, что в урбанистике называется «эффектом Гуггенхайма», когда после появления культурной доминанты меняется целый город. В Бильбао вслед за музеем стали реконструироваться целые районы, появилось метро, новый аэропорт, дизайнерские отели — всё по проектам известных архитекторов. В 2012 году город, о котором раньше мало кто знал за пределами страны, заработал на туристах €211 млн.
Филиал музея Гуггенхайма в Бильбао, Испания
Музей Гуггенхайма заставил нас пересмотреть роль музеев в целом. Музеи — это соборы XXI века. Соборы были символом силы и власти. И музеи в какой-то степени начинают восприниматься как места силы. Мы в них храним память для будущих поколений.
Хосе Мариа Луна Агилар — директор Общественного агентства мэрии другого испанского города, Малаги. В XIX веке этот текстильный, металлургический и винный город был, по словам Агилара, самым индустриализованным в Испании после Барселоны. Но к концу XX века, в том числе из-за эпидемии филлоксеры, пошатнувшей винодельческую промышленность региона, Малага стала «серым промышленным городом с прекрасным собором».
«На юге Европы всегда были проблемы с экономическими показателями. И Малага хотела стать исключением», — продолжает лектор. При этом у города было преимущество. Туристы проезжали через него, чтобы добраться до побережья. Чтобы задержать, руководство города решило попробовать повторить эффект Гуггенхайма.
С 1999 года в Малаге было реконструировано и построено 38 музеев. Одним из первых стала квартира Пабло Пикассо, где родился художник.
Русский музей в Малаге
Вишенкой на торте стали открывшиеся в 2015 году коллекция Русского музея и филиал парижского Центра Помпиду. Все затраты на устройство первого в Европе филиала Русского музея город взял на себя. «На возрождение музеев было направлено €15 млн. Это вложение принесло более полутора миллиардов. Но эти цифры ничего общего не имеют с проектом музея Гуггенхайма, потому что Бильбао тратит [на музеи и туристические программы] 33% бюджета в год. Это почти вдвое больше того, что потратили мы. Но мы уже обошли Бильбао по окупаемости».
По данным Агилара, с 1999 по 2013 год количество туристов, которые селились в отелях Малаги, выросло на 249%. В прошлом году их было 4 млн. И больше половины из них после ночи в гостинице пошли по музеям.
Хосе Мариа Луна Агилар настаивает, что открытие музеев — не единственное, что сделало Малагу популярной: «Дело не только в здании, не только в коллекции искусства. Это комплекс, глобальная стратегия касательно города: реставрация зданий, общественные пространства, пешеходные зоны, мероприятия».
Есть примеры городов, которые пытались, потратили огромные деньги и не смогли повторить эффект Гуггенхайма. Самый известный — Сиэтл. На волне успеха Бильбао соучредитель Microsoft миллиардер Пол Аллен заказал автору здания музея Гуггенхайма Фрэнку Гери проект здания Музея рок-н-ролла. До этого город с архитектурной точки зрения мог похвастаться разве что телебашней. Но чуда не случилось. Поток посетителей оказался гораздо меньше ожидаемого, персонал пришлось сократить, и часть здания отдали под музей научной фантастики.
Здание, где находится квартира Пабло Пикассо, Малага, Испания
Агилар упомянул французский город. В нем построили музей современного искусства, который получил премию по архитектуре. Есть там и прекрасные кафе и рестораны, но просто слишком холодно.
А Малаге, по словам лектора, во многом просто повезло. Во-первых, она находится в центре побережья. И люди, которые раньше приезжали и уезжали на пляж, стали оставаться, когда здесь появилось что-то интересное. Во-вторых, у города есть визитная карточка — Пабло Пикассо. И в-третьих, в Малаге очень теплый климат.
Ничем из вышеперечисленного не может похвастаться Тверь. Это единственный российский город, где Агилару приходилось бывать, кроме Москвы и Петербурга. В ответ на вопрос, с чего начать превращение Твери в культурный центр, он предложил отремонтировать железнодорожную станцию.
Экспозиция в Русском музее в Малаге
На железнодорожной станции Твери меня как испанца очень сильно привлекло то, что она будто из фильма «Доктор Живаго». Есть люди, которые хотят увидеть, прочувствовать эту атмосферу.
В Твери, конечно, холодно зимой, но есть люди, которые ездят в Лапландию смотреть музей Деда Мороза. Дворец художественной галереи там фантастический. И в этом дворце можно много всего интересного сделать. Сегодня музеи превратились в центры развлечения для всех видов посетителей. И люди ходят в музей, чтобы общаться с другими людьми, чтобы потом сказать, что там побывали.
На вопрос, показалась ли ему таким местом Тверская областная картинная галерея, лектор ответил, что был там на встрече директоров российских музеев, так что опыта обычного посетителя у него нет.
Экспозиция в Русском музее в Малаге
Эффект Гуггенхайма не решает все проблемы городов, хоть и увеличивает поступления в бюджет. С ним появляются другие, самая серьезная из которых — овертуризм, или венецианский синдром (по названию документального фильма Андреаса Пихлера). Так называют то, что происходит, когда улицы заполняют толпы туристов: физическая и культурная деградация городов, потеря самобытности, экологические проблемы, рост цен и вездесущие очереди.
Это большая проблема для Барселоны, Венеции, но не для Малаги, шутит Агилар. «Вы знаете, что мы в Испании увлекаемся корридой, и у нас есть выражение «Больше ударов рогом дает голод, чем бык». Тореро были бедными и шли работать, чтобы заработать денег. Так вот мысль простая — ничего страшного, если туристы что-то нарушат, главное, что они дадут нам выжить. И сейчас это происходит».
Экспозиция в Русском музее в Малаге
При этом Хосе Мариа Луна Агилар признает, что овертуризм — серьезная мировая проблема и, как ее решить, непонятно. «Но обязательно нужно заниматься этим вопросом, потому что люди будут продолжать путешествовать», — заключил собеседник «Известий».
Фото: ГМИИ им. А.С. Пушкина
