Ксения Явтысая рассказывает путешественникам о секретах строительства современных чумов, о том, почему оленеводы недолюбливают грибы и кто поможет ненцу найти дорогу к дому в страшную метель.
Ксения Явтысая встречает нас у чумов Центра арктического туризма на седьмом километре Лая-Вожской дороги. Внутри национального жилища ненцев уже горит огонь. Летом обогревать чум не нужно, но над очагом висит чайник, а главное — вблизи пламени нет комаров, которые особенно активны в тундре в середине лета. Поэтому огонь здесь нужен всегда.
"Родилась я в 1947 году, в Малоземельской тундре, где испокон веку жили мои предки. Родители у меня были, естественно, оленеводы, — рассказывает Ксения Филипповна. — Жила я в чуме с рождения, потом нас переселили в поселок Нельмин-Нос. Первое время домов не было, тоже жили в чуме, а потом стали строить жилье. Но было так: стоит дом, а рядом чум. Ведь мы, особенно родители наши, привыкли в нем жить, не умели жить в доме. Потом нам дали всем команду: "Хорош, надо учиться жить культурно", — и сказали сносить чумы".
В 1953 году Ксения Филипповна пошла в школу-интернат, отучилась 11 лет. Затем работала — там, где была нужна: специалистом в Доме культуры, санитаркой в медпункте, кассиром в сельсовете, бухгалтером в колхозе. Потом вместе с мужем уехала в Нарьян-Мар, вышла на пенсию.
"Мы с мужем ходили в театральную группу при этнокультурном центре — у нас был национальный театр. И муж как-то говорит: давай поставим свой чум. Мы тогда жили в Нарьян-Маре. Поставили чум на озере, километров десять от города", — вспоминает она.
Сначала семейный чум был вроде дачи. Но потом там стали появляться гости.
"Люди, проезжая, стали интересоваться: ведь обычно оленеводы на лето уходят к морю и здесь, в лесотундре, их не бывает. А тут чум стоит, люди видят, подходят. Мы зазываем, варим бульончик, ставим чайничек, усаживаем их за стол и начинаем рассказывать про ненцев, про их традиции, обычаи, как они живут", — говорит Явтысая.
В это же время свои чумы поставили еще несколько энтузиастов, интересующихся традиционной ненецкой культурой. Как вспоминает Ксения Филипповна, тогда никакой конкуренции между владельцами гостевых чумов не было, даже когда в гости все чаще стали заглядывать туристы и командировочные и их прием стал приносить небольшой доход. В какой-то момент у Явтысая было пять чумов, но потом один пришлось отдать родственникам-оленеводам, затем скончался супруг Ксении Филипповны, и ее наладившееся было дело постепенно заглохло.
Когда недалеко от столицы Ненецкого автономного округа Нарьян-Мара был построен Центр арктического туризма, Ксения Филипповна решила вернуться к полюбившемуся ремеслу — знакомить гостей тундры с обычаями ее коренных жителей. Так она стала культурологом-аниматором: водит туристов, рассказывает, как устроен чум, чем отличаются мужские нарты от женских, как ненцы принимают гостей.
"Чум начинается с выбора места: оно должно быть ровное, там кладут латы, то есть доски, важно, чтобы они не "ходили", не "плясали", — раскрывает часть секретов Явтысая. — Дальше выбирается место для очага. Раньше очаг был открытый, просто огонь. После этого ставят три шеста, причем нужно, чтобы они были абсолютно одинаковой длины, потому что если один будет хоть немного короче, в сильный ветер чум будет качаться и может даже упасть. Дальше укладывают остальные шесты, поднимают поднючье (материал из оленьей шкуры, на который кладется нюк — покрытие чума — прим. ТАСС)".
Вообще чум на удивление более вместителен и просторен, чем может показаться снаружи. Внутри хватает места для двух столов, стульев, очага, нескольких спальных мест.
За год ненцы собирают и разбирают свои жилища десятки раз, кочуя с места на место. Для них в отличие от крестьян-земледельцев домом является не участок, а вся тундра. Именно поэтому сам чум должен быстро собираться и разбираться.
"Зимой установка чума занимает около часа — хочется в тепло, холод подгоняет. Летом — еще меньше, потому, что, когда кочуют к морю, берут минимум вещей, да еще и комары… Чум разбирается и укладывается на сани, у чума может быть пять-шесть саней с одной стороны и столько же с другой. Все, что есть в чуме, складывается в эти сани, у каждых саней есть свое предназначение", — поясняет Явтысая.
Даже места для сна в чуме строго распределены — у входа спят самые старшие, а дети дальше от входа. В качестве простыней используют оленьи шкуры. Те, что с более коротким мехом, кладут днем, их легче чистить, а теплые шкуры с длинным мехом играют роль ночных простыней.
Рассказы о жизни ненцев Ксении Филипповне нигде искать не надо: она хорошо помнит собственное детство.
Но привлекает она гостей не только этим: Явтысая организует поездки туристов непосредственно в тундру, к настоящим оленеводам. Хотя сначала сами ненцы в тундре с сомнением отнеслись к этой идее.
"Потому что им казалось, что туристы их будут отрывать от дел. Мне говорили: надо рассказывать о ненцах приезжим, ну так и рассказывайте сами. Потом отношение стало меняться: меня спрашивают, а почему не едут туристы, где же туристы. Это говорит о том, что есть интерес, что они поняли, где выгода", — рассказывает Явтысая.
Сегодня в тундре бывают туристы не только из России, но и из Норвегии, Германии, Швеции, США, Мексики, Чехии — и это далеко не полный перечень. Так же широк и список профессий: Ксении Филипповне приходилось быть проводником в тундре для орнитологов и этнографов, журналистов и простых отдыхающих.
"Ненцы — народ гостеприимный. У чума стенки тонкие, все слышно. И если хозяйка слышит, что кто-то приехал, даже если она только убрала стол, она сразу накрывает его снова. Угощают обычно супом, дают жаркое, рыбу отварную. Летом добавляются ягоды. А вот грибы ненцы не очень любят, потому что это деликатес, в поисках которого разбредаются олени. Оленеводу надо собирать стадо обратно, поэтому мы грибы не очень любим", — рассказывает Явтысая.
У центра имеется три оленя, так что у гостей есть возможность прокатиться на оленьей упряжке и понять, что для ненца олень — не только еда, транспорт, жилище, но еще и друг. Ксения Филипповна говорит, что сможет узнать этих троих даже в большом стаде. Это же сможет и каждый оленевод. А олени знают путь к дому.
"Двоюродный брат моего мужа как-то попал в переплет — метель, пурга, ничего не видно. Говорит, что собирался в кропачьем чуме спать. Это когда зарываешься в снег, упряжка с тобой рядом, сани боком ставятся, тебя заносит снегом. Потом почувствовал, что олени-то идут и идут, и положился на них, вожжу ослабил, и они вывели к чуму", — вспоминает она.
Сегодня Ксения Филипповна работает над новыми проектами — разрабатывает с коллегами новые программы для праздников.
"Солнце нового года — 7 января. С каждым годом это мероприятие получает интерес, к нам стали приезжать, в журнале отзывов есть надпись на английском языке. В январе после полярной ночи в пасмурный день мы разводим большой костер, встаем вокруг него, и этот круг олицетворяет солнце. А по кругу передаем маленький огонек — свечу. Это символизирует, что мы все должны жить в дружбе и согласии", — говорит она.
Константин Крылов
Фото: © Константин Крылов/ТАСС
